Но, увы, я так и не смог принять позицию, с которой какое бы то ни было изменение текста - мотивации, жанра, причинности, сексуальной ориентации или цвета волос - может считаться морально предосудительным. Да и вообще написание художественного текста (в отличие от доклада, программного кода или медицинского рецепта), что бы в нем ни содержалось, у меня не соотносится с этикой. Можно судить о результатах с литературоведческих позиций, скажем, бедный язык или убогий сюжет. Но оценивать "тот, кто пишет такой-то текст, поступает хорошо, правильно, благоугодно, а такой-то - наоборот" у меня просто не получается.

У вас же эта оценка присутствует - мне так показалось из выбора слов: "низведение", "уродование" и так далее (вместо нейтрального "изменение", например). Собственно, ваш взгляд гораздо более распространен. Вероятно, если будут найдены критерии, по которым, анализируя степень деривативности и способы деривации текста, но не затрагивая его содержания и формы, можно будет достаточно точно определить качество текста, то можно будет и вменить в вину автору, что он воспользовался заведомо негодными инструментами. Но сейчас я таких критериев не вижу, потому что произведения, которые считаются фанфиками что по вашему критерию, что по моему, обладают не меньшей художественной ценностью, чем средний не-фанфик, и единственная претензия, которую им можно предъявить - это "уродование и низведение". А эта претензия сама нуждается в доказательстве - не того, что текст получен из другого путем таких-то изменений, а того, что эти изменения именно уродование, т.е ухудшение. Вы принимаете это за аксиому. А мне кажется, что следует рассматривать конкретный текст а) в культурном контексте автора и б) с литературоведческих позиций, и делать соответствующие выводы о ценности текста.

Извините за многословие, но мне показалось важным расставить точки над i.